С утра мою ведра, много, штук тридцать. Накопились к концу недели. Звонит клиентка, но интернет висит, даю ей время разобраться самой. Слушаю «Дорогу добра», «Беловежскую пущу», «Родную песенку» и «Выглянуло солнышко», затем «Аист на крыше». «Дорогу добра» рассылаю всем друзьям. Засорился унитаз, иду за тросиком, прочищаю.

Обедаю супом из пакетика, сделано в Карелии. Карелия и вепсы меня никак не отпускают, вроде, мало их осталось, но кровь на Вологодчине мешана-перемешана еще до царя гороха.

В двенадцать нужно выехать в город. Плюс-минус пятнадцать минут. В двенадцать ноль три выхожу из дома, дверь не запираю. Я ее несколько лет не запирала. Этим летом поставила замок, чтобы бывший без меня по дому не шляндрал.

На мне юбка до земли, лимонного цвета блузка, куртка, которую нужно постирать. Еду по магазинам. К блузке ищу пояс. Выбираю два, копеечные, подходят идеально. Третья вещь в подарок, маникюрные щипчики бирюзового цвета. Зимнюю куртку еще купила и пару джемперов, в осеннем уже прохладно. Запала на подвеску — серебряный компас. Буду думать.

Перемещаюсь в центр, там на проспекте красная палатка, но мне туда не надо. Захожу в любимый магазин, выбираю шапку. Звоню Тане, я записана на стрижку, но еще рано. Продолжаю кататься по городу, забираю корм для животных в школе, возвращаюсь в центр, курю на стоянке, переписываюсь с друзьями. Понимаю, что пора, еду к Тане, греюсь и жду своей очереди, дремлю в оба глаза. Таня, подстригай и перекрашивай как на душу ляжет, но чтобы порыжее, я доверяю.

К вечеру я русая со светло-каштановой макушкой, бритыми висками и затылком и нарисованными бровями. Еду к себе никуда не сворачивая, дрожу и размазываюсь по сидению, но еду. Перемываю еще несколько ведер. Ставлю на зарядку аккумулятор шуруповерта.
Ужинать не хочется.