На первом курсе института нашей группе назначили куратора. Старшекурсники ухмылялись – не повезло вам, у вас Косарев будет. Будет, и что такого? — он чудовище. Прогульщиков заставляет писать рефераты по искусственному осеменению пчел и дельфинов.
Чудовище было саркастичным брюнетом сорока лет с живым взглядом. И с душевным надломом.
На тот момент я случайно была старшей группы, и после собрания пришлось остаться с драконом один на один. Это сейчас я бы заорала «О небеса благословенные, настоящий эпилептоидный акцентуант, давай дружить!!», а тогда просто начала подыскивать для нас общую игрушку. Не помню, о чем разговаривали, помню, что исподтишка переглядывались, я почуяла рядом своего, меня уже несло.
Игрушку я придумала на втором курсе. Пришла на подгибающихся ногах в драконье логово и предложила замутить эксперимент по экспресс-определению эффективности антибиотиков для лечения мастита. Дракон заинтересовался даже больше меня, ему нужны были публикации в научных источниках. У него была лаборатория, у меня доступ к молоку, и все завертелось. В какой-то момент была попытка сближения, но он мне нужен был именно как наставник, и нееет, нет, как бы мне этого не хотелось. В итоге я слилась на изучение научной литературы по гинекологии и какого-то подобранного в баре загулявшего семейного мудака.
А в это время на дракона шла охота. Он такой правдоруб и боец, его реально до дрожи боялись и студенты, и многие преподаватели. Изгоняли чудовище, замотав по судам. Знаю, что мои подписи под коллективными заявлениями студентов подделывали, но интереса бодаться не было. Это была его битва. В итоге он перестал преподавать.
Спустя сколько-то лет я нашла его на вконтакте и он скинул свою локацию, правда, я по жизни невыездная и встречу даже не стала планировать.