«Катаю я на Новый Год детишек на автобусе, как сейчас помню, седьмой номер, семерка. Детишкам лет пять-шесть. Показывает им экскурсовод церковь, рассказывает, построена она в таком-то году, а детишкам это разве интересно? Переезжаем на Набережную, к церкви, которая сейчас работает. Я по дороге подговорил одного мальчишку, самого бойкого. Самый такой у них активный парнишка. Сейчас, говорю, я дверь открою, и ты беги сразу вниз к реке, там горка на берегу, съедешь прямо на жопе с горки. Я машину открыл, он как побежал, по берегу вниз съехал, остальные за ним, и понеслись кататься. Воспитатель, экскурсовод орут, сделать ничего не могут. А я автобус заведенным держу, чтобы тепло было. Накатались они досыта, до усталости, сели в автобус. Воспитатель говорит, у нас сейчас по плану дискотека, а они — не надо нам дискотеки, едем в гостиницу и спать. Так и катал их три дня. Потом, когда в поезд садились, больше всех благодарностей мне было за радость, за веселье»

Взяла во вторник отгул на работе с десяти до семнадцати. По прогнозу похолодание ожидалось.
Еду в деревню, думаю, ну вот, понеслась барахло свое спасать.

Приехала, печку в бане растопила, от печки баня заполнилась синим дымом, заводская грязь еще не вся прогорела.
В подвале насосная станция перемерзла, я ее в выходные вытащила наверх и решила наверху на постоянку оставить.
Купила шланг новый в скважину, обратный клапан поставила, подсоединила, воду заливаю, а она на пол течет через трещину. Чё делать, снова ехать в город за новой станцией. У старой потом буду трещину заклеивать.

Привезла, подключила, шланг армированный, но его сплющивает от вакуума, и на этом мои попытки добиться воды закончились. Привезла 110 литров с Благовещенья, пошла плинтусы мыть.

Ковер расстелила. Топчан на ковер поставила. Легла, полежала, холодно без одеяла. Ночевать вернулась на старую лежку.

Отмечала на работе день рождения. С готовкой не заморачивалась,
обжарила куриные крылья в манке с куркумой и хмели-сунели, остальное — нарезка из магазинской колбасы и сыра, хлеб, фрукты. Не, еще салат был и соленые еловики.

Посидели скромно на обеде. Мужчины из цеха принесли большой букет роз. Розы стоят в вазе больше недели, одна и сейчас как новенькая. Дмитриевна шипит, мол, нашептала, они и стоят — нет, говорю, от души подарены, с любовью. Розы как улитки, лепестки спирально закручены. Красивые.

Снег и чистота. Радужные контуры. Иллюзорные стены. Распрямляющаяся спина. Крепкий сон. Крепкий кофе утром. Искрящийся ментоловый холодок по всему телу. Теплая волна, заполняющая пустоту.

С утра еду в город. Зачем еду, еще не решила. В итоге покупаю дорожку в новый дом. В субботу я из-за нее порезала рулеткой палец. Понятно было, что два с половиной метра ширина места для дорожки, но я решила перемерить и порезалась.

Насосная станция благополучно замерзла, вытаскиваю ее наверх, на пол. Пусть отогревается.

Затапливаю печь в бане. Дрова горят хорошо, с потолка начинает капать, по трубе стекают струйки воды. От печки воняет горелым. Пару раз ее надо прожечь без воды и камней, тогда запах уйдет. Методом тыка нашла, куда закладывать камни, осталось эти камни найти.

Пока печь топится, приношу в дом три двухметровых бревнышка, они оттают и можно делать топчан.

Прибираюсь в комнате, вытаскиваю на улице трюмо, оно мне не нравится. Диваны пока оставляю. Несколько шкафов тоже. Вставляю три окна, надо еще утеплитель в оконные щели впихнуть. Начинаю отдирать верхний слой обоев там, где они отслаиваются. Второй слой такой же точно. Их можно бы оставить, но всюду толстый слой сажи, и я в раздумиях.

Привожу две больших фляги воды.

Подметаю стены и пол, закадровый голос комментирует: «Мы наблюдаем, как самка большого пеликана строит гнездо, осторожно, не спугните ее». Начинаю ржать в голос. Прошу в мессенджере скинуть мне песню, любую, загадываю — не орел и не решка, а чтобы в воздухе зависла. Приходит «Перекати-Полька».

Пытаюсь мыть пол, сажа размазывается, я оставляю все, как есть, и уезжаю. Не сегодня.

Минус пятнадцать, наверно. В доме около восемнадцати. В коридоре замерзает вода.

Окна у меня украшены кустами острого перца, плоды круглые, как у физалиса внутри фонарика, и длинные, и халапеньо. Цветут. Одному перцу в марте два года исполнится. Красный цвет греет. Стою у окна и смотрю на перцы.

Надо ведра мыть, вода греется. И скотин кормить. И в город надо. Череда из надо. Очередь.

Втыкаю в пустоту, очередь проплывает мимо. Пойду курить, увижу, что вода согрелась, тогда станет надо. А пока просто тепло и уютно.

Июль. Кабачки на гриле. Кабачки на гриле. Кабачки на гриле, колбаски на гриле, кабачки, сыр. Август. Лещ. Суп со свежим и замороженным зеленым горошком. Козинаки. Лещ. Суп. Козинаки. Сыр. Компот. Чай из кипрея. Сентябрь. Лещ. Козинаки с острым перцем. Лещ. Халапеньо. Сырокопченка. Сыр. Чай из кипрея. Октябрь. Сырокопченка. Селедка. Сыр. Ноябрь. Сыр. Козинаки. Торты. Кишмиш. Горбуша, селедка, окунь. Кофе.

Читала много увлекательного про говно.

Пристала к другу насчет конструирования 4D-принтера, но вспомнила, что у меня такой уже есть в офисе.

Забрала еще одну юбку с пункта выдачи.

Смотрела видео водопада Хальмер-Ю, вид сверху.

Дразнила Дмитриевну.

Заходя домой, увидела мультик с мужиком с топором. Второе дежавю на сегодня, первое было с мутовкой. Пришлось превратиться в гневное божество, рявкнуть на мужика, он стал крысой, крысу поймал и прикусил кот и мужик отправился, куда положено.

Поняла, что мне все-таки надо съездить на мыс Бык, я про него думаю уже вторую неделю.

Вспомнила пароль от Фейсбука.

Работаю. В смысле, ну как работаю — вторую неделю втыкаю в М-теорию струн через Дзогчен. И иногда в четвертое измерение через шестнадцатеричную систему счисления.

На работе движуха, происходит пополнение коллектива, люди приходят хорошие, добрые.

PS: вот, пишут, в связи с четвертым измерением можно «Задачу трех тел» читать, автор Лю Цысин, жанр фантастика

Автор, от которого я тоже не могу отписаться.

Блог на Дзене «Трещинки желтого дома»