За два дня надоел, из которых один я ходила в шапке. Ночью пошла в сортир, увидела себя в зеркале, и всё, срочно стало надо убрать эту порнографию. Звоню, мол, смоем? Смыли, сделали блонд. Успокоилась, хожу довольная.
На клавиатуре раскололась клавиша, которой я никогда не пользовалась.
…было, теперь для загруза. Пару раз в год пытаюсь от него отписаться, но нет.
Максим Бутин «Философия… Герменевтика повседневности…»
В четверг поняла, что на выходных начнется движуха с баней и забором. Договорилась с работниками на воскресенье. Забрала утром парней в городе. По пути купили кровельных саморезов, пару бит и ключ для болгарки. Приехали в деревню, начали ремонт.
Сняли старый рубероид, заменили несколько сгнивших досок обрешетки, поставили на место новую печь. Старую неподъемную выкорчевали на улицу. Парни смеются — а если цыгане украдут? Отвечаю, я бы посмотрела, как они ее потащат. В печь изнутри вмурованы кирпичи, весит она килограммов триста.
Пообедали. Трубу примастрачили на место. Труба со второй попытки подошла, до обеда никак, а с обеда пожалуйста.
Пока парни занимались крышей, я в самом доме в кухне настелила черновой пол в том месте, где раньше стояла русская печь, уложила минвату и сверху постелила старую половую доску. Ничего не приколачивала, это временный вариант. С дырой в подвал как-то некомфортно. Дыру от трубы в потолке просто накрыла с чердака листами минваты.
Кухня после разборки печи оказалась совмещенной с маленькой комнатой. Сюда притащу рейсмусный станок и торцовку, будет типа зимней мастерской. Надо сделать топчан, на старых диванах спать не хочется. Пожалуй, пока не пропало такое желание, поеду и принесу в дом штук пятнадцать досок, пусть сохнут.
Крышу закончили как раз к тому времени, как начало темнеть. Парням большая благодарность, доставка по домам и оплата деньгами, ясно дело.
PS: Щас только мысль пришла, в том месте, где печь стояла, можно в подвал бочку двухсотлитровую опустить, в нее слив сделать из стиралки, умывальника и посудомойки, а из бочки раз в неделю помои откачивать в дальний конец огорода. Септика-то пока нет. Насос ненужный есть, правда, он током бьется, но я ж типа электрик.
С утра мою ведра, много, штук тридцать. Накопились к концу недели. Звонит клиентка, но интернет висит, даю ей время разобраться самой. Слушаю «Дорогу добра», «Беловежскую пущу», «Родную песенку» и «Выглянуло солнышко», затем «Аист на крыше». «Дорогу добра» рассылаю всем друзьям. Засорился унитаз, иду за тросиком, прочищаю.
Обедаю супом из пакетика, сделано в Карелии. Карелия и вепсы меня никак не отпускают, вроде, мало их осталось, но кровь на Вологодчине мешана-перемешана еще до царя гороха.
В двенадцать нужно выехать в город. Плюс-минус пятнадцать минут. В двенадцать ноль три выхожу из дома, дверь не запираю. Я ее несколько лет не запирала. Этим летом поставила замок, чтобы бывший без меня по дому не шляндрал.
На мне юбка до земли, лимонного цвета блузка, куртка, которую нужно постирать. Еду по магазинам. К блузке ищу пояс. Выбираю два, копеечные, подходят идеально. Третья вещь в подарок, маникюрные щипчики бирюзового цвета. Зимнюю куртку еще купила и пару джемперов, в осеннем уже прохладно. Запала на подвеску — серебряный компас. Буду думать.
Перемещаюсь в центр, там на проспекте красная палатка, но мне туда не надо. Захожу в любимый магазин, выбираю шапку. Звоню Тане, я записана на стрижку, но еще рано. Продолжаю кататься по городу, забираю корм для животных в школе, возвращаюсь в центр, курю на стоянке, переписываюсь с друзьями. Понимаю, что пора, еду к Тане, греюсь и жду своей очереди, дремлю в оба глаза. Таня, подстригай и перекрашивай как на душу ляжет, но чтобы порыжее, я доверяю.
К вечеру я русая со светло-каштановой макушкой, бритыми висками и затылком и нарисованными бровями. Еду к себе никуда не сворачивая, дрожу и размазываюсь по сидению, но еду. Перемываю еще несколько ведер. Ставлю на зарядку аккумулятор шуруповерта.
Ужинать не хочется.
Погода солнечная, небо голубое в мелких облачках. На работе готовлю документы на сертификацию. Не забыть составить табель на аванс. Привезли печку для бани, она уже в деревне. Трубы печные тоже где-то лежат, ждут. Обедаю рыбой и рисом.
повторяющийся в разных вариантах.
Такой… Сначала банкет и немного мутировавший Валерий Леонтьев, он немного не в себе из-за проблем с экологией на севере. Леонтьев это Сыктывкар. Сыктывкар это Вычегда.
Второй. Знакомый везет меня на лодке по Котласу. Улицы частично затоплены, много мертвой рыбы. Слезаю с лодки, ищу сортир, захожу в какую-то подсобку какого-то предприятия. Там в сортире подтекает кран, если его не в том положении оставить. Собстно из крана течет то, от чего рыба погибает. Котлас это Двина и Вычегда.
Ну вот и что там за хтонь проснулась на той Вычегде, поди угадай, Жека.
В цеху двое заболели, сегодня замещаю девушку на обвалке. Надеваю фартук, беру нож и неспешно отделяю мясо от костей. Почти не отвлекаясь, отвечаю на телефонные звонки, курю и переписываюсь в мессинджерах. В 10 часов перерыв на чай. Три четверти работы сделала до перерыва.
PS: О пищевых привычках. Вчера пробовала сырую горбушу. Солить было лень. Вкусно.
Вывез боженька на инструкцию, спасибо ему. В исполнении Намкай Норбу Ринпоче. Медитация наше всё.
втыкала в поисковик, хаотично переходя по предложенным ссылкам, от англоязычных поэтических сборников до глубокого обучения искусственного интеллекта. Перед этим прибралась на столе, выкинув явный мусор и оставив чеки, счета и записки с номерами телефонов.