Зову ее Сдыхлей.

С этой козой с момента приобретения было все плохо.

Привезла я ее жутко тощую, помню, что до машины легко несла на руках. Заболел старый человек в деревне. Из близкой родни одна сестра, и та была в отъезде. Куры у него сдохли, одна из собак тоже, а козы выжили, их кормила соседка.

Сдыхля была рога вразлет и отсутствие ума страха.

Она бросалась на всех — на людей, собак, других коз — в те моменты, когда ей ничего не угрожало. Недели две я терпела, иногда успевая отбить ногой удар, иногда не очень, и ходила с синяками на коленях. Сдыхля натуральнейшим образом мешала передвигаться по двору и хлеву, и какой-либо логики в ее нападениях не было.

Мне лень кормить коз в хлеву, когда можно их выгонять на день на улицу к рулону сена. Потому и.

Десять килограммов костей — а в ней едва ли больше — меня в качестве пищи не заинтересовали, поэтому она до сих пор жива.

Иногда она уходила по улице за редкими зимними прохожими, и я махала вслед рукой, надеясь, что ее украдут. Но никто на нее не позарился.

К слову, купленный пару лет назад эластатор так и валялся без дела. Вот я его и опробовала.

На основание каждого рога одела по две резинки, специальных синих у меня нет, но есть кастрационные оранжевые, для удаления каждого рога их надо 2-3 штуки. Шерсть вокруг рогов не выбривала, велика честь.

Дней пять она продолжала с маньяческим упорством бодаться, а потом, видимо, резинки подействовали, и коза присмирела.

С этого момента Сдыхля ушла жить на улицу и оставалась там даже в тридцатипятиградусные морозы. Она ушла жить под хлев. Сено у меня всю зиму лежало на улице в свободном доступе, и Сдыхля предпочла днем ныкаться под хлев и спать, а ночью есть. Пару раз я ее вытаскивала и заводила в стаю, но потом плюнула и решила, что ей виднее.

Да, она заметно погрустнела. Дискомфорт был вызван не столько неприятными ощущениями, сколько утратой возможности бодаться. Она полностью утратила прежний статус, даже молодая и на тот момент еще тощая Малышка начала ее лупить. Видимо ранее Сдыхля своим товаркам сильно докучала, потому что бить ее начали как раз они, а не мои козы.

Через месяц отпал один рог, и Сдыхля вылезла из-под хлева. И начала ходить за мною, как собачонка. Видимо я в козьей иерархии на первом месте, а она решила примазаться.

Почти месяц однорогая Сдыхля всякими правдами и неправдами пробиралась спать на веранду. Я выхожу, она лежит в углу и говорит «Меее». Я ее выгоняю к сену, через полчаса на веранде снова топот и жалобное «Меее». Так и жили.

Потом отпал второй рог. На его месте дней пять оставалась дыра, из которой подтекала сукровица, потом рана затянулась и перестала козе докучать.

На месте рогов остались два пенька.

Бодаться она не пробует, но заметно повеселела.

Подруг среди коз у нее нет. Другие как-то держатся вдвоем-втроем, кладут головы друг другу на спины и всячески общаются, но Сдыхля всегда одна.

Нет, выдающегося интеллекта, как, например, у Пенки, у нее нет. Застревает головой в заборе.

Нет ни красоты, ни грации. Вымени тоже нет.

Пускай будет. Потом решу, что с ней дальше делать.